Фото: kremlin
В марте 2020 года Владимиром Путиным было принято решение о начале процесса реальной деофшоризации отечественной экономики. Многие задают вопрос: почему Путин сделал это только в 2020 году, хотя проблема являлась актуальной на протяжении десятков лет?
Ответ очень простой. Только лишь к концу 2010-х годов были созданы и внедрены цифровые технологии, позволяющие отслеживать движение капитала, уход от налогов, каналы вывода денег и так далее. Данная система было великолепно выстроена Михаилом Мишустиным, который долгое время возглавлял Федеральную налоговую службу.
Ранее сильное давление на офшорный бизнес могло привести к тому, что объем теневой экономики значительно бы вырос и бюджет, соответственно, лишился бы значительной части своих доходов
Однако в 2020 году время настало. Этому помог и кризис, поскольку, помимо всего прочего, имелось дополнительное обоснование подобного решения.
Так, в конце марта 2020 года Владимир Путин поручил правительству, в частности, Минфину, начать переговоры об изменениях условий Соглашений об избежании двойного налогообложения с наиболее популярными офшорами. В начальный список вошли Кипр, Мальта, Люксембург, Нидерланды.
В результате Минфин данный вопрос отработал великолепно. Так, с Кипром, Мальтой и Люксембургом СИДН были пересмотрены, а с Нидерландами после долгих переговоров было принято решение о расторжении СИДН. Новое правило начнет действовать с 1 января 2022 года.
Изменения условий СИДН уже дает свой результат. Так, в январе-мае этого года отток капитала из России составил 24,6 млрд долларов, уменьшившись на 23,8% по сравнению с январем-маем 2020 года.
Тем не менее, процесс деофшоризации вызывает и ряд вопросов, что существенно замедляет его темпы. Так, по новым условиям СИДН, публичные компании, акции которых обращаются на бирже, будут иметь возможность и дальше выводить средства по льготной ставке в 5%. Подобное исключение для публичных компаний обосновать сложно.
При этом, российское правительство создало весьма привлекательные условия для перерегистрации бизнеса в так называемые «русские офшоры», которые находятся в Калининграде (о. Октябрьский) и на Дальнем Востоке (о. Русский). Налоговая ставка по дивидендам в них составляет 10%, в то время, как для вывода средств из российской юрисдикции компаниям нужно заплатить 15% (если предприятие не попадает под исключение).
Таким образом, мы видим, что процесс деофшоризации имеет место быть, однако его темпы, пожалуй, не такие быстрые, как хотелось бы.
Константин Двинский
